Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Я весь такой out of place, out of time, и почти потерялся. Эти невозможные карты, несбывшиеся мы и оборванные провода. Небо в клочья, руки за спину, молча. А ключицы гораздо острее, косточки на плечах, mad world, смешно, право. Кубики льда хрустят, хотя только осень, даже не иней, и водка закончилась. Под ногами стекло, тучи протекли, не проводят волокна нервных тканей. Stop. Non-stop. Сигналит красным. Ещё не очень. Пора бы уже, ан нет, не получится, не абстрагируйся. Выше неба, быстрее ветра. Осталось совсем, до нового отсчета... Spring.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Хочешь кричать? Молчи.
Только виски со льдом.
Разные системы ценностей, рождают наиболее смешные парадоксы. Настолько глупые, что только один шаг... Есть вещи, которых быть не может, потому что не может быть в принципе. Слишком много. И только шум в голове, ветер, что треплет волосы и пара глотков воздуха, даруют ощущение жизни, которой нет.
Совсем немного, тебя не будет, и не больно, главное - не вспоминать, больше дыма, больше не станет, вдыхай глубже, до дна, с закрытыми глазами, грех не... Idiotique. Машины заменили людей.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
А совсем отвратительно, что так выворачивает. Скажи мне, что меня нет. Разложи на атомы. А я соберу, соберусь и все будет лучше. Нарисуй меня н-а-и-з-н-а-н-к-у. Нечаянно, без чая.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Очередная гелевая ручка убита насмерть. Говорят, красиво. Говоят, умеешь. Говорят, чувствуешь. Нихрена. Где-то под черепом часовая бомба и звон колоколов. Сколько версий можно переиграть? В какой версии окажусь я? В какой версии останется все? Мне хочется переломать их к чертовой матери, разбить, сказать, что так и должно быть. Невозможнонастольконе. Срок годности истек. Бай-бай, детка. Протухло за ненадобностью. Муха кричала, гортанно, хрипло, а я все наступал и наступал, словно на одни и те же грабли. На самом деле, смолкла она давно, с первого раза мертва. Только в ушах все ещё звон, все ещё слышно, все ещё громко.
А я и забыл уже даже дату, помнил, что май, и хватало с меня. Прости.
Лови-лови, свою синюю птицу. У меня не осталось свободных клеток. Falax species rerum.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Расковыриваю, расколопываю, что бы до нутра добраться. И что? А ничего. Слова-слова-слова, да линия обрывается. Ненавижу длинные гудки. О-б-р-ы-в-а-е-т-с-я. И не знаешь уже, как бы так, что бы без этого. Никто не знает, кроме тебя. А ты молчишь. Отводишь взгляд, жесты за мной повторяешь А я уже который год узнать тебя пытаюсь. Вс тоже. Улыбки-улыбки-гримасы и на фото, все время, разные люди. А что я сделаю, с тобой-то, если я тебя не знаю даже. Ты опять усмехаешься. Не вижу, знаю. И шпионишь за мной, аккуратно, другими сменяясь. Я бы тоже пошпионил. Но я один - и я есть я. Только вот, не заметил. А ты молчишь-молчишь-молчишь, разрываешь мне барабанные перепонки. Полцарства за жизнь. Твою.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Скажи мне, мальчик мой, ты все ещё опасаешься их? Зря, они все равно только и будут, что рядом. А знаешь чего опасаюсь я? Я каждый день жду, что эта тоненькая натянутая ниточка, наконец-то лопнет, и на меня обрушится все то, о чем я так отчаянно стараюсь не_думать. Что я опять коснусь пальцами, загляну в глаза и пойму, что все мои попытки, были абсолютно бесполезны. Что это действительно так. И что самое отвратительное, я знаю, как всё обстоит на самом деле. Но я не хочу рассказывать об этом, даже себе. Неведение - тот грех, что делает существование действительно приятным. Мне на самом деле удобней убеждать себя, что мои глаза закрыты. Не уходи. И мне плевать, что на заднем плане не тот сезон. Когда-нибудь, будет правильно.
@музыка:
[Я расскажу тебе старую сказку Если захочешь, то с добрым концом...]
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Тянусь так болезненно, о холодный пластик руки грею. И плевать, что уже тетплее на улице и не мерзну ни разу. А писать-то, по сути, и нечего особо. Разве что о том, что меня больше не хвататает на мучения этические. Хватит с меня. Рычажок-гордость - щелк, и все. Да, и надоело к тому же. Да, о том, что финансовый кризис, таки кризис. Но об этом и так везде и много. Хотя, все равно. Я, знаете ли, панически пытаюсь не думать. Ну, так проще. Было бы, если б удавалось нормально. И возвращение домой, каждый раз, как в омут с головой. Даже, не "как", а оно и есть. Потому что боты, они такие, очень автономные. Не могут на месте усидеть, обязательно изменится что-то. А я смотрю. И "танцую от печки". Только вот, опять фляжку полную хочется, и выпасть из жизни на вечер. Не что бы отдохнуть, а что бы воздуха полные легкие и в првычный ритм. Этакий, затяжной прыжок, в этот самый омут. Главное, голову об дно не разбить. Хотя, что ей будет? Она же кость. И опять все со стороны бредово очень. Ну, и с этим тоже хрен. В конце-концов, здоровый похуизм никто не отменял.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
И опять эти неизменные льдинки в душе и сердце. Зимой, я неизменно становлюсь Каем. Замороженный, беспредельно. Только Franz Ferdinand в наушниках, только отсчет по секундам и смотреть только в это небо, что прорвалось и засыпало всех пеплом. Настолько жестоко изрезанное проводам. Может, потому и посыпалось? Раны неба быстро затягиваются. Снежинки ловить, и не холодно вовсе, потому что перчатки. Босиком хочется, бежать без оглядки. Только, я слишком взрослый и серьезный. Верьте мне. И зверушка эта, когтями скребется. Только, вяло очень. Тоже замерзла. И смех такой натянуй-натянуй. Зато, над собой. А я и правда смешной очень. Бледный, в огромных наушниках, и щурусь неизменно. Даже по зиме глаза болят.А очки одеть - нет, зачем мне, зима же. Знаю, что вот совсем чуть-чуть и уже стемнеет. Только, провода останутся. А внутри черепной корбки, тикает таймер. Корка не лопнула. А потом опять - статика-статика-статика. Иса - моя руна. Все так болезненно просто. А я не хочу. У меня две льдинки, где-то в недрах организма застряли.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Самодеструктирущийся моск и доктор Кац на заднем плане. Вода, есть божественна, начало начал. С трудом по клавиатуре, азбуку Морзе. Пятый день, твою мать. Мир вокруг меня дышит. Значит, живет. А я зависаю в подпространстве, этой чертовой осени. Время являет собой некую вялотекущую, аморфную, газовую массу, в которой периодически происходят микровзрывы. И я наконец почувствовал эту чертову маленькую зверушку, внутри. Я слишком часто повторяю это слово, правда? Мало букв, ещё меньше смысла. Бессвязный бред в голове, переливами на экран. Вскрывает.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Наверно, смешно это очень, со стороный смотрится. Как по крупицам, все пытаюсь собрать что-то из ничего. С неоправданным усердием новое вверх, линиии косые, диаграммы, схемы, планы по пунктам, везде плюсы-минусы, знаки, закорючички неведомо-ебаные. Черт бы её побрал, эту логику первую. Без неё, наверно, жить в разы легче. Ну, по крайней мере, программой себя не чувствуешь, переодически. О ками, ну почему, почему Мэтт не родился вычеслительной техникой? Только, по ошибке чьей-то, явно. Или это шутка такая была. Или эксперемент, неудачный. И что б каждый раз, при ударе, клобайты с жесткого диска. Заеби себе моск, очень веселая игра. Да-да, вдохновение сдохло к середине поста. Идем на рекорд.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Концерт Тэма, был божественнен и прекрасен. Выворачивало. Пиво и ночной город, есть счастье. Ещё бы я не бежал так. А за окном осень. С той стороный. С этой - обогреватель и я. Не может не радовать, обогреватель. А синюю краску надо смывать, нах-нах. Уже почти.