Я много курю, но сквозь сиреневый дым, я вижу мир как он есть...(c)
Лежать посреди кухни, на холодном полу. И дует из форточки, насквозь так. Через ребра, через череп, ничего ему, сквозняку, неважно. Тольку пальцы с зажатой сигаретой почему-то не трогает. И уголек этот маленький тлеет так, греет.
И пульс до боли, в висках. И от синих-синих венок, множество проводков-паутиночек по полу стелится. Их не видно, но они есть. И пронизывают так, через линолиум, вниз, верх, по стенам, только бы поверхность была, до электросетей.
Тоненькие такие, длинные, прочные. Наступишь, не прогнутся даже.
И бесчётное количество их, попытаешься отследить, запутаешься. Да и не видно, ведь голова к полу, что бы доступ открытый. Свобода им нужна.
Лежишь, и сделать ничего не можешь. Импульсы пропускаешь. Дышишь автоматически, затяжки, и с то трудом. Только по тому, что рука выше.
Я их вижу. Каждый тысячный раз вижу и чувствую.
Встаешь, обрываешь с болью, потому что тянутся, тянутся до последнего. Да только электросети те, далеко слишком.
Но им не помешает, нет.
Ведь они везде есть, не проблема другие найти.
И пульс до боли, в висках. И от синих-синих венок, множество проводков-паутиночек по полу стелится. Их не видно, но они есть. И пронизывают так, через линолиум, вниз, верх, по стенам, только бы поверхность была, до электросетей.
Тоненькие такие, длинные, прочные. Наступишь, не прогнутся даже.
И бесчётное количество их, попытаешься отследить, запутаешься. Да и не видно, ведь голова к полу, что бы доступ открытый. Свобода им нужна.
Лежишь, и сделать ничего не можешь. Импульсы пропускаешь. Дышишь автоматически, затяжки, и с то трудом. Только по тому, что рука выше.
Я их вижу. Каждый тысячный раз вижу и чувствую.
Встаешь, обрываешь с болью, потому что тянутся, тянутся до последнего. Да только электросети те, далеко слишком.
Но им не помешает, нет.
Ведь они везде есть, не проблема другие найти.